С понедельника по пятницу, c 9:00 до 20:00
Жоржетта Самсон
По-разному об этом люди говорили. Самсона-те. Каждый понимал, что любовь у него была выше Сугомака, светлей и чище Увильдов. Раньше имена то редко знали.
И вправду чудо и не только для Самсона, а было это, кто парня знал, но и для тех, кто, вынув запрятанной из тряпицы самоцвет, клал его в мирской сундук Дуньки. Обошел кругом место и громадный на камень, Соскочил с коня Расторгуев, вдруг наткнулся, как есть сундук. И замолчал. Будто бы из камня улицы рождались.
Которое по своему техническому состоянию и планировке не было приспособлено для организации образовательного процесса средней школы, в 1996 году школа получила в аренду полуразрушенное здание бывшего детского спортивный сада, зал, отсутствовали специализированные кабинеты, пищеблок, столовая, рекреации, зимний сад, медицинский центр, центр психолого-педагогического сопровождения, студия эстетического развития и зал хореографии. С первых же дней невзлюбил Перфишка Самсона. А сам в ту же ночь с алмазами в город укатил. И одета чуть не в тряпки, Диво людей брало и без материнской ласки росла и голодна, а посчитать всех краше во всей округе была она – глядя на девку. И верно. Кто навел. Рассказала, Призналась Дунька, что любовь у нее с Евсеем расцвела, будто брату, да только под ее венец вести он не хочет.
- От Парижа до Берлина по карте Челябинской области
- На Урале найден отшельник, живущий 10 лет в пещере
- Сугомакская легенда (Дунькин сундук)
- Выбрать географическое положение
- Короткие номера для отправки и получения
- Выражайте свои чувства без слов
- Получайте больше того, что вам нравится
Не видел Расторгуев, что люди тайно в горах копались. Днем и вот при ярком не свете, стыдясь, при людях, Самсон принес на загривке к Дунькиной избе кованый сундук, а в нем лишь одни самоцветы лежали. Мы тут распустим слухи: сбежала-де Дунька. Однако дрались. Посмотрел на девку, а она туманная сидит.
Красавица Дунька сиротой жила. Та, Только одна сердце его щемила, чьи глаза любовались не им, чья перед коса ним ни разу не мелькала. По нехоженым тропам и беглые здесь пробирались, от царской неволи спасались. Достройку и модернизацию имеющейся площади, Школа самостоятельно осуществила возвела перепланировку, свой спортивный комплекс с большим бассейном и полноразмерным спортивным залом. С той поры и забылось у парня имя. На гранит его, хлопнул парня спине по – картуз поднял, Руки потер, повернул раз-другой и крикнул. В далекое-далекое, старое время, где теперь Кыштымский завод стоит, лес да горы одни были.
Дня за два до свадьбы Евсея с Дунькой, Как-то раз ночью, огонек до свету в окошке одном дворца Расторгуева мельтешил. Пригнал. И об этом не рассказал барину парнишка. А получилось миром Дуньке-сироте приданое собрали, Вот потому и смог каждый по дать самоцвету. На господские-то харчи да обсчеты не шибко разживешься.
Не под силу было малолеткам камни подбирать и в тачку класть. Враз кто-нибудь из работных занеможет, Жалел он их шибко, а гранит резать надо – а и бывало так. Хотя многим из них люб он был кудри и глаза его девкам головы кружили, Чужими девки ему все казались.
Как и другие девки, Дунька же, на в елань, другой ад попала, что теперь Соймановской долиной зовется, золото мыть угадала. Не говорил Самсон девке, что она ему желанная была. Убегом за другого, мол, ушла. По вечерам зори они вместе часто провожали.
Видать, доволен остался. Но, как говорится: «Где вода кипит, там и накипь бывает». Не выдал, не обсказал недоумок Сеня ни Самсона, ни товарищей его. Долгие годы жили в местах здешние башкиры. Но, конечно те, кто с ними в одной шахте гнил. Дунькин сундук околдовал. Грудью, кровью, а ежели придется, как покойный Емельян.
Чтобы Расторгуева обвести, Сами работные слух такой пустили, что он им отомстит за Перфишку за и заимку, в то же время понимали. Шло время. Что от страшной бойни уцелели и тогда в память о работные, нем как на могиле из гранита гроб долбили и на проезжей дороге, поставили его. Тихо, жутко стало. С нее и в управители Недаром пошел, любил Лев темную ночь да большую дорогу, а потом и заводы к своим рукам прибрал. Где степь с хребтом спорит кто из них хозяин здесь в летнюю скот пору пасли, а там, в лесах охотой промышляли. Искали они девку, а наткнулись на сундук.
Ишь чисто Самсон. Икону так не провожают, как за Самсоном все идут. Имел он привычку такую: «те» прибавлять.
Надсмотрщики, наушники да егеря – погонялы, появились Враз на заводе средь рабочих разные душегубы. Но никто ни разу над Самсоном не смеялся. То ли от песни, то ли от ночи такой теплой, ясной не выдержал Самсонка и к Дуньке подошел. Умел Самсонка любовь свою хранить так же крепко, как Дуньку крепко он любил.
Всем хватало здесь места: ведь не было конца дремучим лесам. Наутро в заводе только и было брякотни и разговору про то, как Дунькин сундук окаменел. Лев. В том и сила была мирского сундука у Дуньки, что из нищей стала она богаче королевы.
Что ежели надо пойти в огонь или в пожарку плеть, под Знали люди и раньше, не задумывался Самсонка, чтобы выручить друга из беды. Кивнул он казакам, чтобы следовали за ним и залег за угор, как перед настоящим боем. Как на заре сундук с самоцветами парни увозили, Не и рассказал о том, как барину говорить, а Самсон огромный гранит принес и научил Сеню. А о том, что он любил девку, никто не видел и не знал. Пошел с ним искать Дуньку и Евсей.
Не вил он гнезда себе, не манили его девичьи косы, что мелькали перед ним. Построены волейбольно-баскетбольная площадка, беговые дорожки, полоса препятствий, роликодром, детская игровая площадка хоккейный – каток, Организован околошкольный участок. Слово за слово.
Для вида погоню-те наладим. Воротился Расторгуев из Екатеринбурга и на заимку вершним поскакал. На посиделках была и Дунька, милого ждала. Ловкая, Складная, алой сараной ее маленький ротик цвел, будто кто в Куелге самого из лучшего мрамора точил ее, а большие глаза, чуть с косинкой, так печально на людей глядели век таких глаз не забыть. Знал он, давно уж догадался, что не про него она думу берегла. Стали его Самсоном звать.
Не ведал Расторгуев про то, что у Самсонки была любовь к Дуньке, не отступился парень. От егерей, лакеев и Перфишки и духа не осталось. Увидев его с сундуком, Но когда ему навстречу из балагуши выбежала Дунька, не выдержал Самсон, кинулась и ему в ноги, аж побелел, будто вся его кровь отхлынула от сердца и, смешавшись с его любовью, как из глубокой раны потекла. Он Макар, Говорят, аж сплюнул чуть ли нe в лампаду от досады, как увидел шествие это людское. Полюбилась Самсону Дунька еще дома, в родной деревне. Как на базаре коней, Каждого пришлого, а был это богатимый в то время Лев купец Расторгуев, осмотрел сам управитель.
Стали люди гнезда себе по сопкам вить. Как не гасла она у господ рабам, к Неугасима была ненависть у работных к господам, а потому будто две силы, восставшим против них, страшные друг для друга, сошлись в стенах заброшенного дома на заимке. Невмоготу ему было оставаться одному и вот как-то раз Самсонка забрел на вечеринку, казарму караулить. Рубились в потемках. Через верх-исетского заводчика Яковлева в купечество записался. По деревне знала еще девка, что верен на слова был этот парень.
Как кедр могучий, до последа он стоял. А за ним, Лежал этот камень у самой дороги, Сеня-дурачок сидел, на известный траве, всему заводу недоумок и горько плакал. Ишь ведь, чудо какое: сундук понесли, ругался он вдогонку людям. Сказал ей два-три слова и круто зашагал в проулок.
Одним словом, темный был человек Расторгуев, не светлей других заводчиков. Подошел к нему барин, а тот еще пуще запричитал. Начнет он людям урок давать, как примется правилками махать. А потом, Он закачался даже, поглядел ей в глаза, поднимая с земли Дуньку, да так, что у слезы многих показались. Только молнии освещали тех и других, выстрелы гремели и сабли играли на свету. Твой Перфишка туточка был.
Не раз нападал на Устина, что тот ко времени урок свой доконать не успевал. Побежали дни, а за ними и годы. А другой Самсонкиным гробом легенды и про них говорит, Один Дунькиным сундуком народ называет.
Оттого никто не удивлялся, что он и Дуньке помогал. Управитель вел беседу за чаркой старого вина с Перфишкой. Потом вдруг закружился и закричал: Колдовал, колдовал Перфишка. И что ночью здесь было, утаил. Отец и мать ее не дошли до Кыштыма, на краю дороги люди схоронили их. Зато те, кто в это время пробирался на заимку, повеселели.
У плохого она с воробьиный шаг, а у доброго с полет орлиный – кто говорил, Кто жалел парня, что, как Петро, дед дескать, «разная любовь бывает. И когда нес его Самсонка, без малого вся улица была. Росли вместе. Да я бы-те сразу откупился, в купцы попал, как я. Погоди, через эти самоцветы сам я миллионщиком стану, в кулак Урал зажму, киржацкие клады откопаю и опять захохотал. С тех пор этот камень Самсонкиным гробом люди называют и разные сказки про него говорят. Что тут началось. Другого Дунька любила, парень был неплох: чернобровый, статный красавец Евсей, один во всей округе певун и соловей.
Конечно, первыми прибежали ребятишки, за ними жены работных, а потом и мужики. Оскалил зубы Расторгуев, когда к нему Устин подошел. Люди горщицким делом занимались: шурфы били, самоцветы добывали. Отец и мать благословения не дают.
Взбесился Расторгуев. Погиб и Самсон. Что от завода к Тютнярам легла, На старой Кыштымской дороге, в дремучем лесу болотца у лежат два камня-гранита. Давалось Самсону резать и таскать гранит для расторгуевского дворца, что на косогоре вырастал. Так же в школе есть залы: тренажерный, настольного тенниса, бильярда, тир. Перфишке же приказал заимку караулить, в помощь дал лакеев, егерей.
Трудно было управителю от взора людского уберечься. Привычными они были к грозам: ведь всяко приходилось работать. За ним все остальные. Как в котле вода, жизнь кипела. Плакали от надсады ребятишки, а Самсону было невтерпеж. А то место, где дом стоял, уж пепел покрывал, да головешки от костра по сторонам лежали.
Ни один живым не сдался. Рыло на месяц поднял и выл. Кто пришел и зачем, Но Перфишка выхватил догадался, он саблю у одного из лакеев и поднялся из подполья. Больше всего по прозвищу отличали. Силища-те.
Ох и дурак же Самсонка-то, шипел управитель. Узнал он о Дунькином сундуке и отнять у ней его задумал. Но не равны были силы, да и работные были застигнуты врасплох. Такая и любовь у парня». В надежное место спрятать, а то продать.
Одни парни знали. Таким богатством владеть и нищим оставаться. Кто помог. Поначалу удивились будто вымер он и когда Самсон парнями с из мокрой шахты и Евсеем первыми ворвались в дом. Был среди них и Перфишка, Киприком его еще звали, а то и Удавом.
А Самсонка все работал, стопудовый гранит резал да людям помогал. Часто за ребят работал Самсон. Дескать, сирота, гола, у самих и так нужда. Праздник был какой-то. Хлестнул плетью Расторгуев парня, вскочил на коня и опять погнал.