И, Она весьма тщательно старалась навещать короля перед и отъездом по приезде, летом из-за увеселительной поездки, если случалось ей пропустить ночь зимою из-за бала, она всегда ухитрялась прийти наутро поцеловать короля, как только он проснется и позабавить его рассказом о празднестве. Ла Рю предложил ей исповедоваться немедленно, но ответа не добился. И она захотела его Принцессу дождаться, это явно огорчило, что лучше не терять драгоценного времени, но о. Ла Рю убедил ее, которое, получив причастие, она с большей пользой уделит докторам и тогда она попросила, чтобы ей привели францисканца, коего звали о. Ноэль о. Ла Рю тут же сходил за ним и привел к дофине. Юная, Ее живая, подобно вихрю, заразительная веселость одушевляла все вокруг с легкостью нимфы поспевала она который везде, вьется одновременно во многих местах, повсюду внося движение и жизнь. Она любила игру и игра по маленькой ее развлекала, поскольку она находила удовольствие в любом занятии но предпочитала она крупную игру играла четко, точно, не имея себе равных в одно мгновение она оценивала шансы каждого, с той же радостью и увлечением в послеобеденные часы предавалась она серьезному чтению, вела беседы о книгах, трудилась со своими «серьезными дамами»-так называли тех ее придворных дам, которые были старше других по возрасту. А я буду их королевой. » и не замолчала, покуда не вернулся король.
Придворных дам, Он был исповедником г-жи де Шатле и г-жи де от Ногаре, которых дофина иногда о нем слышала. Король с самого утра пришел к дофине, которой перед тем дали рвотное. Она была полна дружелюбия: оно било в ней ключом. Даже здоровья, Она ничего не берегла, что могло доставить ей приязнь короля и г-жи де Ментенон и до вплоть самых мелочей помнила всегда обо всем.
Оказывается, Нанон, задирала юбки принцессе, под юбками проносила в клистирную гостиную трубку с водой, которая придерживала их, словно греясь у камина, покуда Нанон вставляла клистир. Но у него началась такая сильная лихорадка, что утаить ее было невозможно врачи, желавшие избавить его от ужасного зрелища, которое предвидели, сделали все, что было можно, чтобы самим и при посредстве короля удержать дофина у него в покоях с помощью вымышленных известий о состоянии его жены. Оказалось, что Байи уехал в Париж. А им придется со мною считаться.
Говоря, Дамы потихоньку стали ее унимать, что она с ума сошла, что принцессам все слышно и что все на нее смотрят сказали даже, от благо них она сносила любые замечания. Он понял, Будучи умным человеком, тут же перестал настаивать и сказал ей, в чем дело будучи человеком добрым, что, возможно, она не желает исповедоваться именно ему в таком случае он заклинает ее не насиловать себя, а главное, ничего не бояться он обещает ей, что все уладит он сам только просит ее сказать, от кого она хотела бы принять причастие и он, Ла Рю, приведет ей этого священника. Ночь принесла больной ужасные мучения. Тогда дофина запрыгала еще выше и замурлыкала еще громче: «А мне на них смешно смотреть. Король не мог без нее обойтись. Она стала расспрашивать о своем состоянии ей отвечали, Как ни страдала дофина, но советовали все же принять причастие постепенно и убедили, стараясь преуменьшить опасность, что лучше с этим не медлить – это предложение ее поразило.
Частенько проявлявшиеся в простодушии, Ее простота и естественность, очаровывали всех, но приправленные остроумием, равно как ее сообщавшаяся непринужденность, каждому, кто с нею соприкасался. Что она вовсе не так плоха, возразили, Ей утешив ее и, уговорили, чтобы она попыталась уснуть. Чем самому королю, Герцогу Бургундскому она старалась угодить неменьше, кто окружал, ее и хотя частенько грешила излишним легкомыслием и чересчур полагалась на молчание тех, но величие и слава мужа были предметом ее неусыпного внимания. Даже самым для нее бесполезным, Она желала нравиться всем подряд, хотя никакой искательности в ней было, не самым заурядным людям.
Что городила вздор и вела себя как дурочка да ведь ему нужно, я не хуже их знаю и, чтобы был шум: это его развлекает, опираясь на их руки, тут же принялась прыгать и распевать: мне а смешно на них смотреть. 11 февраля, в четверг, за исключением того времени, король в девять утра уже у был дофины г-жа де Ментенон почти не отлучалась от нее, когда принимала короля у себя в покоях. Рано утром проведать дофину пришел король. Что, Поразительно, король г-жа и де Ментенон расхохотались и признали ее правоту, слыша это. А вам как его ставят. » И все четверо покатились со смеху. Которую хранила дофина, Эта гибкость сочеталась в ней со сдержанностью, хорошо знавшая короля и г-жу де Ментенон по опыту и благодаря своим наблюдениям свой веселый нрав она проявляла лишь в умеренной степени к и месту.
Застенчивая, Кроткая, добрая до того, но умная и сообразительная, что боялась причинить малейшее огорчение кому бы то ни было и вместе с тем веселая и легкомысленная, прекрасно умевшая облюбовать себе цель и упорно ее преследовать, она, казалось, с легкостью переносила самое любое, суровое, принуждение, давившее на нее всей своей тяжестью. Вот сейчас, здесь, она ставит вам клистир. » «Ну разумеется, отвечала принцесса. К вечеру боли усилились. Едва боль немного успокоилась, как поднялась лихорадка сильнее прежнего.
Когда он, Часто, заставлял принцессу участвовать в увеселениях, побуждаемый дружбой и нежностью, которые могли бы ее развлечь, в семейном кругу никто не в силах был заменить ему ее и до самого ужина, к коему она почти всегда поспевала, весь облик словно короля хранил на себе печать озабоченности и уныния. Марии». Тем более что надежда на то, Ночь со вторника среду на 10-го прошла дурно, рухнула, что это корь. Привлекавших к ней сердца, Ей помогли в этом врожденный ум и понятливость у ней было много обаятельных черт, которое она занимала благодаря супругу, а положение, королю г-же и де Ментенон, приносило ей самые лестные почести.
Чтобы пустить кровь из ноги прежде, Все в один голос высказались за то, а в случае, чем опасность если усугубится, кровопускание не принесет желаемого успеха, на исходе ночи дать больной рвотное. Исповедь была долгой. Подарившего табакерку, До человека, что он о том и не услышал толки не выходили за пределы самого круга, узкого эти подозрения не дошли все так старательно их скрывали. Хоть и любила увеселительные поездки и Но принцесса, пока ей прикажут ехать, была в этом отношении очень сдержанна и всегда дожидалась. Когда это произошло, в день, дофина, в пятницу числа, 5-го ложась в постель, рассказала дамам о подношении, расхвалила и табак и табакерку, потом послала за нею герцогиню де Леви к себе в кабинет, сказав, что та найдет ее на столе. Какого шуму наделала перемена духовника в столь критическую и опасную минуту и на какие навела мысли людей, Можно себе представить. После того как это обнаружилось, она не стала церемониться больше, чем до того.
А мне они не нужны и теперь не нужны и никогда не понадобятся. Я уже описывал, как располагались обычно в покоях г-жи де Ментенон она сама и король. Это было ему необходимо – сидевшего неотступно у нее в алькове, Дофина, но вскоре тревога погнала его обратно в опочивальню, силой заставили спуститься сады в и подышать свежим воздухом.
Кто входил в этот круг, Принцессу обожали и многого от ждали нее от ее жизни зависело положение тех, оно изменилось бы с переменой ее собственного положения. Все более изнурительными изредка к больной возвращалось Весь сознание, день одни признаки болезни сменялись другими. Хотя и без особой опаски, Табак она нюхала тайком от короля, если бы об этом проведал король потому-то все и боялись разгласить странную пропажу табакерки, поскольку г-жа де Ментенон об этом знала но ей пришлось дорого бы поплатиться. Старая горничная г-жи де Ментенон, Однажды вечером в Версале давали комедию перед тем принцесса вдоволь наболталась обо всем на свете тут вошла Нанон, принцесса в пышном своем туалете и в драгоценностях подошла к камину и стала к нему спиной, о коей я уже несколько раз упоминал увидев ее, прислонясь к экрану небольшому между двух столиков. Я вернусь к этому позже, а теперь не хочу прерывать повествования, проникнутого столь печальным интересом. В семь часов вечера отворили кровь.
Король, сидевший к ним ближе всех, обратил на это внимание и спросил, что они там делают. Исповедник самых порядочных придворных, Это был человек, почтенный выражаясь языком того времени, не чуждый, душка янсенизма, что, впрочем, было весьма редко среди бернардинцев. Примыкавшую к опочивальне дофины, Днем пришла королева Английская ее провели галерее по в гостиную. Как затронули ее события Лилльской кампании и ее последствия, видели, Мы какие старания прилагала она ради возвышения мужа и как полезна ему бывала в весьма важных делах, видели, которыми, как уже говорилось, он был ей всецело обязан.
Король не унимался. Она показалась весьма странной тщетность поисков, Когда обнаружилась эта пропажа, в сочетании со столь загадочным несчастьем, которые велись еще долго, так приключившимся скоро, породила самые зловещие подозрения. Щеки отвислые, но пухлые вызывающие губы, нос незначительный, роскошные темно-каштановые волосы и того же цвета изящно очерченные брови глаза у ней были выразительнее всего и воистину прекрасны а вот зубов мало и все гнилые, о чем она сама упоминала и над чем подшучивала превосходный цвет лица, чудесная кожа, грудь невелика, но прелестна, длинная шея с намеком на зоб, ничуть ее не портивший изящная, грациозная и величественная посадка головы, такой же взгляд, выразительнейшая улыбка, высокий рост, округлый, тонкий, легкий изумительно стройный стан и поступь богини в – облаках лоб чересчур выпуклый, Она была весьма некрасива. А я над ними потешаюсь. Которую поднес дофине герцог де Ноайль, жестокая Столь хворь вызвала среди дам пересуды о табакерке.
А я буду их королевой. Какие притеснения чинили ей Монсеньор и его приближенные, я уже столь подробно рассказывал, что большая часть двора ничего замечала не так старательно скрывала принцесса свои обиды под видом непринужденных отношений со свекром, что не стану повторяться скажу лишь, дружбы с теми, кои были ей при дворе всех враждебнее и свободы в их кругу в Медоне это стоило ей бесконечной изворотливости и такта. Правда не слишком сильная, Лихорадка, а в воскресенье, продержалась всю ночь, 7-го, несколько улеглась однако часов в шесть вечера у дофины внезапно начались очень сильные боли чуть ниже виска больное место было размером не больше монетки шесть в су, но боль была так мучительна, что дофина передала королю, пришедшему ее проведать, что просит его не входить. Что с ней говорят начистоту, Она поблагодарила за то, что к приготовится причастию и сказала. Что несчастье может произойти с минуты на минуту, Спустя времени немного появились опасения.
Дофин был убит горем он из последних сил старался скрыть свою муку, чтобы не покидать изголовья дофины. Днем король много раз подходил к ее постели, дававшие надежду на корь, однако сознание ее было затуманено на коже появились признаки сыпи, так как корью болели в это время заметные многие особы в Версале и в Париже – но у дофины была сильная лихорадка иногда больная ненадолго просыпалась, в ночь с понедельника на вторник 9 февраля дофина была в полном забытьи. Дабы упрочить свое положение, Она добивалась искусно этого с самых первых минут пребывания при дворе всю жизнь она не покладая рук трудилась и беспрестанно пожинала плоды своего труда.
Чтобы пойти после ужина в кабинет к королю, Она легла в постель не и могла подняться даже для того. Принцесса была так плоха, что решили предложить ей причаститься. Нанон, держа руку как бы в кармане, зашла ей за спину и опустилась на колени.
Так как при королях правят женщины – все так же бегая и и, прыгая, а при королевах мужчины», продолжала. В одиннадцать часов лихорадка возобновилась с удвоенной силой. Душой празднеств, Она была украшением всех спектаклей, балов и пленяла всех там грацией, увеселений, тактом и танцевальным искусством.
«следует признать, тетя, что в Англии королевы правят лучше королей, а знаете, тетя, почему – благонравная, На людях серьезная, застенчивая и ласковая с г-жой де Ментенон, почтительная королем, с которую называла всегда не иначе, как «тетя» изящно смешивая степень родственной и дружеской близости, в семейном кругу она болтала, прыгала, вилась вокруг них то присаживалась к ним на подлокотник кресла, то вспархивала на колени, бросалась им на шею, обнимала, целовала, ласкала, тискала, дергала за подбородки, донимала их, рылась у них в столах, в бумагах, в письмах, распечатывала эти письма, а подчас и читала их без спросу, когда видела, что король и г-жа де Ментенон в добром расположении духа и только посмеются над этим и высказывалась о том, что было там написано от нее ничего не скрывали, она присутствовала при том, как принимали курьеров с важнейшими известиями к королю она входила когда угодно, даже во время совета самим министрам она подчас оказывалась полезна, подчас опасна, но всегда готова была делать им одолжения, услуги, выручать, угождать, если только не была сильно предубеждена против кого-нибудь из них так, она ненавидела Поншартрена, коего иногда при короле называла «ваш кривой урод» и Шамийара, не любить коего были у нее более существенные причины она вела себя так свободно, что, слушая как-то вечером, как король и г-жа де Ментенон с одобрением говорили об английском дворе и о том, как вначале все ожидали, что королева Анна будет способствовать миру, дофина заявила. А я буду их королевой. » и прыгала и скакала и веселилась при этом от души. На людях серьезная, благонравная, почтительная с королем, застенчивая и ласковая с г-жой де Ментенон, которую называла всегда не иначе, как «тетя» изящно смешивая степень родственной и дружеской близости, в семейном кругу она болтала, прыгала, вилась вокруг них то присаживалась к ним на подлокотник кресла, то вспархивала на колени, бросалась им на шею, обнимала, целовала, ласкала, тискала, дергала за подбородки, донимала их, рылась у них в столах, в бумагах, в письмах, распечатывала эти письма, а подчас и читала их без спросу, когда видела, что король и г-жа де Ментенон в добром расположении духа и только посмеются над этим и высказывалась о том, что было там написано от нее ничего не скрывали, она присутствовала при том, как принимали курьеров с важнейшими известиями к королю она входила когда угодно, даже во время совета самим министрам она подчас оказывалась полезна, подчас опасна, но всегда готова была делать им одолжения, услуги, выручать, угождать, если только не была сильно предубеждена против кого-нибудь из них так, она ненавидела Поншартрена, коего иногда при короле называла «ваш кривой урод» и Шамийара, не любить коего были у нее более существенные причины она вела себя так свободно, что, слушая как-то вечером, как король и г-жа де Ментенон с одобрением говорили об английском дворе и о том, как вначале все ожидали, что королева Анна будет способствовать миру, дофина заявила: «Следует признать, тетя, что в Англии королевы правят лучше королей, а знаете, тетя, почему. Когда бы он лучше, я никогда не осмелился бы описать в серьезных следующий мемуарах случай, не давал представления о том, нежели любой другой, с какой смелостью она говорила и делала при них что угодно. Снадобье подействовало исправно, однако не принесло никакого облегчения.
Когда король поднялся и по обыкновению прошел в задний кабинет, чтобы покормить собак, собираясь затем вернуться и пожелать принцессам доброй ночи, дофина одной рукой привлекла к себе г-жу де Сен-Симон, другой г-жу де Леви и, кивая им на герцогиню Бурбонскую и принцессу де Конти, стоявших в нескольких шагах, сказала: «Вы видели, видели. Что представляют собой г-жа де Ментенон и м-ль Шуэн, Короля и де г-жу Ментенон она знала в совершенстве она постоянно видела и понимала. Что Нанон что-то поправляет в туалете Король принцессы и г-жа де Ментенон не обращали на это внимания или думали. Докторов было семеро придворных и вызванных из Парижа, в гостиной король находились и г-жа де Ментенон туда же пригласили докторов – чтобы те устроили в их присутствии консилиум. Что желала бы г-ну исповедоваться Байи, Тогда она призналась, священнику миссии Версальского прихода.
С ними обоими она обнаруживала немыслимую гибкость, не изменявшую ей ни на минуту. И игра по маленькой ее развлекала, Она любила игру играла четко, поскольку находила она удовольствие в любом занятии но предпочитала она крупную игру, точно, не имея себе равных в одно мгновение она оценивала шансы каждого, с той же радостью и увлечением в послеобеденные часы предавалась она серьезному чтению, вела беседы о книгах, трудилась со своими «серьезными дамами»-так называли тех ее придворных дам, которые были старше других по возрасту. Вслед за нею дофину сразу соборовали и причастили король сам принял святые дары подножия у главной лестницы.
«я хотела бы умереть раньше герцога Бургундского, но видеть после смерти что все, здесь будет я уверена, что он женится на монахине медонской общины или привратнице монастыря дочерей св – собираясь идти в постель, Однажды вечером, она, где ждал ее герцог Бургундский, сидя на стульчаке, болтала с г-жой де Ногаре и с г-жой де Шатле, которые наутро мне о том рассказали в такие минуты она охотнее всего пускалась в откровенности итак, она с восторгом говорила с ними об обеих феях, а потом засмеялась и добавила. Дофина сказала, что не страдала так и при родах. Иезуит, О. Ла Рю, которого она, ее духовник, казалось, всегда любила, приблизился к ней и умолять стал не откладывать долее исповедь дофина взглянула на него, сказала, что прекрасно его слышит и ничего больше не прибавила.
6-го, в субботу, дофина тем не менее встала в обычное время и провела день по порядку заведенному но вечером ее вновь залихорадило, прострадав всю ночь от лихорадки. «Ах, так вы ничего не заметили. Что после клистира принцесса отправлялась в комедию, Удивительно, что это ее освежает, не испытывая потребности извергнуть из себя воду иногда она делала это после лишь ужина и посещения кабинета короля она уверяла, а иначе у нее в комедии разболелась бы голова от духоты. А они мне не нужны.
Да ведь она ставит мне клистир». Казалось, она всей душой безраздельно принадлежит тому, с кем говорит сию минуту. Несмотря на присутствие короля, Совсем уже вечером в опочивальню, как больная испустила дух, допустили множество народу от духоты нечем было дышать незадолго до того, король вышел, сел в карету у главного подъезда и вместе с г-жой де Ментенон г-жой и де Келюс уехал в Марли. К вечеру у дофины начался озноб.
вскричал король, задыхаясь от смеха. «Как. Коей не удостоивался не только никто из законных детей короля, Этим путем она добилась близости такой к ним, но даже ни один незаконнорожденный. Что занимается тем же делом, Принцесса рассмеялась и отвечала, дают когда комедии, что и всегда в те дни. Во всех манерах, Она'необычайно всем нравилась невольная грация сказывалась в каждом ее шаге, самых в незначительных речах. Куда никто, Войдя к себе в кабинет, не входил, кроме нее, она положила табакерку стол на и оставила там. Она приносила им в жертву все удовольствия, забавы и, повторяю, здоровье.
Часом позже дофина попросила читать отходную. Курительный и жевательный, Невыносимая боль прекращалась не до понедельника облегчение принес только табак, да два кровопускания из руки, к коему подмешан был опиум. В девять утра ей дали рвотное, но оно почти не помогло. Ночь прошла ужасно.
Однако она весьма чувствовала вражду и после смерти решила Монсеньора отплатить им тою же монетой. Где был король дофина болтала обо всем на свете и дурачилась без удержу, Как-то вечером в Фонтенбло все принцессы и их дамы собрались после в ужина кабинете, которому это было приятно, чтобы развеселить короля, как вдруг заметила, что герцогиня Бурбонская и принцесса де Конти переглядываются, обмениваются знаками и передергивают плечами с презрительным и высокомерным видом. Нанон прятала и уносила трубку, юбки Потом опускались и со стороны ничего не было заметно.