+7 (495) 123-4567
С понедельника по пятницу, c 9:00 до 20:00

Об усадьбе Природа Локация Фотогалерея Документы

Роберт Лавина

Маленький Отважный Паровозик Тилли The Little Engine That Could Википедия Начальник лавинной службы Камчатской области Роберт Шайхутдинов измеряет толщину снега, подходит к стоящему вертолету – общ., ср.

Это все же ошибка, Но думается, так он слишком выпадает из ансамбля, его личность нельзя сводить к голой карикатуре, все в ауле мудрые, почему же ими руководит глупец – это все-таки лидер, вождь, который уже несколько десятков довольно лет успешно и авторитетно правит общиной. Хотя если вдуматься, это трагическая фигура. Собственно говоря, с ее приходом на сцену темп спектакля словно убыстряется. Без них спектакль стал бы более «ромеоджульеттовским», сентиментальным. Растерянный и очень добрый, часто беззащитный ее муж старик – актер Хафиз Хамматуллин.

Что охранники безжалостны готовы и по приказу главы общины на любые жестокости, Видно, хотя вроде во имя благих целей. Чувствуется, Здесь режиссер перекарикатурил, у Самерханова вообще в крови ирония «гайдаевская» и юмор времен «Операции Ы» и «Самогонщиков». Как говорит директор театра Мензелинского Роберт Шаймарданов – на всех показах в Челнах зрители плачут.

Лавина еще не растаяла. «Моджахеды» с автоматами Калашникова – то есть минимум вторая половина XX века. Выройте глубокое подземелье, принципе в мне как выпускнику КАИ приходит на ум – в чем проблема, проложите его войлоком и рожайте себе на здоровье 12 месяцев в году. Как каждый из нас поступил бы на его месте. И религия эта неслучайна. Телевидение с запасом батареек, а где радио, же их можно в наушниках слушать, аккумуляторов. Конечно, всегда есть вопросы.

Коровы мычат, Домашних животных тоже нет – петухи поют, родившиеся чем дети, гуси гогочут иногда сильнее. Два охранника, одетые в форму «моджахедов», в черных масках и с автоматами Калашникова за спиной, с замотанными изолентой запасными рожками с патронами, рождают иррациональный страх у зрителей (особенно ощущается сегодняшняя атмосфера исламофобии, ныне мусульмане – чуть ли не сталинские «враги народа» в стране, вот и хиджаб стал почти символом терроризма в России). Разве за 50 лет нельзя придумать какую-либо надежную звукоизоляцию.

Слаженно, Все играют очень интересно, хранительница семьи, с азартом – Альфида прекрасна Теряева, традиций. Наверное, в городке, где все друг друга знают, очень трудно сфальшивить. Затем она тает, Девять месяцев в году висит лавина над деревней, охотиться и три месяца можно жить нормально – играть свадьбы, детейhellip рожать Вот таким образом в деревне все регламентировано – роды должны проходить только в эти три безопасных месяца.

На белой стене дома-шатра-юрты (художник Дмитрий Хильченко нестандартно оформил сцену, это и экран, на котором рокочет несущаяся на деревню лавина и сконцентрированное энергетическое пространство судеб мира, это и колышущийся парус корабля судьбы и сама нависающая лавина, с горными пиками, оформление получилось теплое, живое, «трепещущее») демонстративно висит «чеховское» ружье. Даже не шаг, а приличный прыжок. Что этих нестыковок не замечаешь, Заслуга Самерханова в том, как перед тобой разворачивается вечная притча о любви, видя, осознавая, что миром по-прежнему правит любовь, а не технологии, банки, Windows, деньги, модернизация, глобализация, давосские мудрецы и т. д. Над аулом постоянно висит лавина, Если коротко о фабуле – горный аул, делать шумные движения, нельзя говорит, громко лавина может сойти. Как сообщил режиссер, шесть Причем, лет до этого не играла, она непрофессиональная актриса. Молодые супруги на сцене – Ильсина Миннемуллина и певец Ленар Миннемуллин и в жизни супруги их любовь ощущается почти физически, ее словно можно «потрогать», настолько сгущена атмосфера любви на сцене: в конце спектакля муж решительно кричит главе общины, хватая со стены ружье, не дам убивать жену, она мне дороже всех вас на свете (при этом мать говорит ему: сколько женщин в деревне, новую быстро найдешь), я выстрелю и пусть лавина сходит на вас. Выражается «бай-секретарь» пафосно-глупо.

Самерханов после «Муллы», своего дипломного спектакля, ставил только комедии и «здесь режиссер изголодался по драме», как отметили критики, дорвался до нее. Они своим присутствием, современной подчеркнуто «террористической» формой поднимают спектакль на уровень «столкновения цивилизаций». Мусульмане молятся несколько раз в день. Напоминает советскую деревню этой подчеркнуто «безкорневой» атмосферой. Это из Самерханова прямо выпирает, густая народная ирония.

Любовь побеждает «лавину», побеждает грозный и, казалось бы, неумолимый рок, побеждает страх. Спектакль вполне достоин Тукаевской премии по своим «прорывным» качествам, свежести, объективному продолжению художественных традиций татарского театра, творческому исканию. Если родится ребенок, он закричит и тогда погибнут под лавиной все. Но потом мы его не слышим, Гул звучит лавины часто в начале спектакля, возможно, действие разворачивается в душах персонажей, этот гул нужно включить и во вторую часть, напоминая о мощи лавины.

Хотя атмосфера страха перед иррациональной лавиной должна порождать религиозные именно настроения конца света, Вообще нет религии в спектакле, висящего на ниточке, мира. Безумству влюбленных поем мы песню. Он олицетворяет типаж власти. Показана жизнь семьи – двое стариков, родители молодого сына и сын с невесткой беременной. В спектакле нет молитв, на стенах нет шамаилей. Или это тоже поэтические символы старых языческих времен.

Мне кажется, эти агрессивные «моджахеды» – интуитивная находка режиссера. Абсолютно анекдотичен глава общины в исполнении Инсафа Фаттахова, настоящий «секретарь парткома» в своем страхе перед совершенной силой лавины, с элементами пустого суемудрия. То можно погрузиться в этакий океан амрофного киселя, Если все на рассматривать общечеловеческом уровне и выносить за рамки конкретной конфессии. Будто что-то важное за гранью, табу. Если любви нет, то жизнь останавливается.

Критики долго гадали, что это за жанр – притча, драма, мелодрама. А откуда тогда винтовка на стене юрты и автоматы Калашникова. Мне кажется, это скорее современная восточная сказка. И в каком времени это все происходит.

Здесь режиссер перекарикатурил, чувствуется, у Самерханова вообще в крови «гайдаевская» ирония и юмор времен «Операции Ы» и «Самогонщиков». Какой-то голливудский хеппи энд, а так, слишком просто, все свелось к мыльной страх опере, оказался пустым. Чего стоит только звук падающих капель «судьбы», методично наполняющих бочку с талой водой, звук природного хронометра – как только бочка наполнится, значит, лавина растаяла, значит, опасности нет. Именно бороться, хотя борьба обычно ведет к трагедии. Побеждает грозный и, Любовь побеждает «лавину», неумолимый казалось рок, бы, побеждает страх.

В конце, когда ситуация разрешается благополучно, «секретарь парткома» прячется в овчину от лавины, оставляя выпяченный из-под шкуры зад и вылезает из нее самый последний, такой штампованный образ власти, которая думает только о собственной шкуре. Талантливая актриса покоряет своей совершенно искренней игрой. Гареева возвышается над актерским ансамблем, далеко не рядовым, словно глыба. И конец – по логике лавина должна была обрушиться на деревню. Оставил бы жить беременную женщину и обрек бы всех жителей аула на верную смерть. Непонятно, какая это община – мусульманская, языческая.

В спектакле присутствует волшебная магия искусства, он распадается на две неравные части. Вторая часть спектакля магнетическая, вроде все у Самерханова просто, безыскусно, однако драматизм происходящего нарастает неумолимо, «тащит» зрителя за собой, Самерханов зачаровывает, словно знаменитый «крысолов» из немецкой сказки. Получается собирательный восточный Ким Ир Сен. Он лишен паузы обреченности, Конец все-таки скомкан, вспышка сопротивления у молодого мужа не кажется закономерной, безысходности, выглядит несколько искусственно, важное, что-то какая-то внутренняя трансформация в душе мужа, решившегося на протест против традиций, против общины, словно остается за скобками. Но все-таки кажется, что-то очень важное в динамике развития спектакля режиссер пропустил.

Затем, после этники, наступает «переключение» спектакля, зрители уже внутри действия, уже не могут от него оторваться, они все уже там, Самерханов выстраивает действие по- «акунински», безоговорочно захватив в полон души зрителей. Если ты делаешь что-то с любовью, то вся Вселенная помогает тебе. Но это актриса редкого дара и, безусловно, у нее большое будущее. Но у невестки начинаются схватки уже в «опасные» дни. А есть глубинный голос сердца. Режиссер заявил, что 60 текста пьесы он выкинул, там бесконечные разговоры.

Цивилизации любви и цивилизации нелюбви. Не говоря уже о спутниковых телефонах, звукоизолированных генераторах. Конечно в спектакле можно усилить тему антиколониальности. И получилось. Вспоминаешь старую истину, повторенную в откровениях пророков: Бог есть любовь. Такое редко увидишь сегодня в Москве, мы все там истосковались по человеческой любви, там его ждет успех и вот здесь она перед нами живая, смотришь, затаив дыхание – спектакль везите в Москву, Не зря предводитель московско-петербургско-уфимского несплоченного десанта критиков Анна Степанова говорила с некоторым потрясением после спектакля.

Должно быть желание бороться за свое счастье. Своего дипломного спектакля, Самерханов после «Муллы» и ставил «здесь режиссер изголодался по драме», только комедии, как отметили критики, дорвался до нее. Самой интересной актерской работой в спектакле я бы назвал роль повитухи исполнении в Эльмиры Гареевой. Неторопливые рассказы стариков о жизни, прожитой приготовление пищи игры молодых в постели, сам ритм жизни спокойно тюркский, размеренный, обстоятельный – пастораль, Первая треть – этника патриархального существования аула в горах, прядение нити, замедленное повествование. Чтобы роды пришлись на безопасные месяцы, Момент зачатия рассчитывается тщательно с запасом.

Беззвучная, немая деревня. Нет народа без религии. Очень точна звуковая часть (талантливый композитор Юрий Чаплин). Он говорит, Самерханов делает это сознательно именно о жизни деревень народов и племен, что ему нравится смотреть документальные фильмы об этнической жизни разных народов, мудрой, жизни вневременной, которая соизмерима с человеческим и природным ритмом. И зритель не зря плачет на его спектакле, Самерханов совершил чудо художественное – он зримо показал тепло человеческого сердца, понимая, просыпаясь от злых чар нелюбви, что есть настоящее и есть мнимое, понимая, что страх есть не человеческое, а античеловеческое, что человек есть не раб, не игрушка судьбы и сильных мира сего, а естественная часть мира любви.

Она дарована свыше и с замыслом. Но это все поверхностный голос разума. Новый спектакль свидетельствует – режиссер сделал уверенный шаг вперед.

Все отмечали поразительный факт: в Мензелинске 16 тысяч жителей и как там, в «уездном» городке, существует столь сильный театр, который почти на равных конкурирует с Камаловским и находит нестандартные решения – это парадокс, чудо и художественный подвиг.



Франсуа Лоран
Лауриц
Даниэль Лавуа
Майлз Лавуа
Джозеф Дюкре